Интервью с Машей Федоровой, главным редактором российского Vogue. Мария Фёдорова, главный редактор Glamour Стиль и магазины

Выдержки из интервью Бюро. Выкладываю не полностью, только куски, так же можно? Это не копипаст, просто цитатки....

О себе

Я человек глянца. Я очень люблю моду и весь этот процесс, он дает мне жизненную энергию и держит в тонусе все 18 лет моей карьеры.

О работе

Моя профессия не главный редактор, моя профессия - стилист, и мне очень не хотелось бы ее терять, я об этом сразу говорила руководству издательского дома Conde Nast. Мое назначение - это очень нестандартное решение руководства, все-таки редакторы моды очень редко становятся главными редакторами. Редко когда люди пишут и снимают одинаково. Бывают, конечно, прецеденты, но, это скорее исключения, которые подтверждают правило. Все-таки снимать моду и писать о ней, обозревать, отслеживать тенденции - это две совершенно разные профессии.

О светской жизни

Я думаю, что это важно - посещать мероприятия, общаться с людьми. Но я, если честно, не про это. Мне не нужен пиар, и я не тот человек, который готов менять по три наряда за вечер, хотя иногда приходится, конечно, если это напрямую связано с работой.

О дедовщине))

Я всегда говорю новеньким девочкам - чтобы заработать право быть приглашенной на показ и пить там шампанское вместе с богатыми и знаменитыми, нужно сначала переносить очень много тюков с одеждой и подать не одну пару обуви.

О возможных перспективах

Если бы я перестала быть главным редактором, то, наверное, я бы хотела попробовать сделать свою линию одежды для женщин с нестандартной фигурой. Ни для кого не секрет, что сама я далека от 90-60-90, мне это не мешает и не мучает, но, как стилисту, мне интересно было бы что-то придумать.

Мария Федорова - частый персонаж светской хроники на Сплетнике, что бы она ни говорила о вынужденности этой части своей карьеры. Но несмотря на то, что она вроде как профессиональный стилист, которому не мешает собственная нестандартная фигура, зачастую ее собственный образ вызывает большие вопросы у аудитории нашего сайта.

Здесь даже был пост, где автор давал Марии очень удачные советы по изменению стиля. Тем интереснее мне было прочитать про мысли Марии о собственной коллекции для габаритных женщин. Насколько я заметила, сама она далеко не всегда выбирает одежду с учетом своей фактуры, и ее стремление сделать акцент на обуви (у главреда Гламура изящные тонкие щиколотки, и она постоянно это подчеркивает) и аксессуарах спасает не каждый образ. Судя по инстаграму, похоже на то, что сейчас Мария с переменным успехом выступает в качестве стилиста и для своей 17-летней дочери (которая очень похожа на маму во всем). Одевает ее плюс-минус как себя. Т.е. - по-разному.

В интервью Мария не соврала - она регулярно работает как стилист для Гламура. Вот для примера ее съемки для Лизы Боярской и Глюкозы (больше не могу разместить - снесут-с, да и это под вопросом).

Я не могу сказать, что ее работы поражают воображение новизной и исключительно удачным подбором одежды. Я бы определила это как - не хуже многих. Но смотреть на эти фотосессии не так интересно, как на саму Марию, потому что одеть худых красоток в остромодные вещи сезона сможет любой стилист. А вот оправдывать гордое звание главного редактора женского журнала, который учит читательниц выглядеть модно и красиво - гораздо сложнее.

Тем не менее, мне кажется, в последнее время Мария (вроде бы) не только становится стройнее, но и стала "более лучше" одеваться. Впрочем, за парой удачных выходов неминуемо следуют, мягко говоря, спорные образы. Так что есть еще куда расти! Выкладываю последние выходы с родного сайта, чтобы не быть голословной. В обратной хронологии.

P.S. Пост получился немного в тему дня, но это не специально, давно валялся в черновиках. Решила немного дополнить и выложить.

Обновлено 10/07/14 22:17 :

Краткая официальная биография

Мария Федорова родилась в 1972 году. В 1995 году окончила факультет промышленного дизайна МХПИ им. Строганова.

Начала свою карьеру в журнале Playboy в должности ассистента главного редактора, а затем редактора отдела моды.

В издательском доме Сondé Nast Мария Федорова начала работать в августе 2001 года редактором отдела моды журнала GQ, а в 2004 году была назначена директором отдела моды GQ.

В журнале Glamour Маша Федорова работает с момента его запуска - с 2004 года - в должности директора отдела моды.

Обновлено 10/07/14 22:21 :

И еще немного про Марию от ее коллеги, главреда Аллюра:

~~Блондинка-бенгальский огонь, искристая, веселая и громкая – моя коллега по Conde Nast, главред Glamour Маша Федорова. В фото-словаре ее безыскусную улыбку следовало бы поставить рядом со словом “харизма”. Или “гедонизм”. И с тем, и с другим у Маши все гламурно. А ведь на то, чтобы радоваться жизни, тоже нужны силы.

Накануне нашего интервью Вероника Фёдорова отмечала двадцатилетие в «Симачеве » и одинаково весело танцевала и с ребятами из «Плешки » (где учится на «международной школе бизнеса и мировой экономики» с тех пор, как факультет международного маркетинга в Московском государственном лингвистическом университет е закрыли), и с Владом Лисовцом (44), который буквально пару дней назад перекрасил Федорову в платиновую блондинку. Его и всех остальных московских светских персонажей она знает с ранних лет – главред журнала Glamour (тогда еще – стилист) Маша Фёдорова (43) впервые взяла дочь на съемку, когда той было лет 10. И понеслась…

Рубашка, Jil Sander (ТЦ Петровский Пассаж); пальто, Masterpeace (мультибренд KURSOVOY); Джинсы, клатч, ботинки, собственность героини

Дело не в том, что Маша хотела как можно скорее открыть дочери мир глянца, а в том, что девочку не с кем было оставить дома. Когда Вероника училась в третьем классе, из семьи ушел отец. Об этом мало кто знает (а если знает, то не говорит): «Думаю, сейчас уже можно об этом говорить. Вообще-то, мои родители никогда не были женаты и жили в гражданском браке . Они были однофамильцами, мне даже фамилию выбирать не пришлось (смеется). Маме было тяжело. Работа стилиста – это не так просто, как многие думают. Нужно собрать минимум 4 огромных чемодана с одеждой, десятки пар обуви, да и вообще все это придумать, но мама всегда старалась дать мне все самое лучшее».

Футболка, BBB Knights, собственность героини; юбка, Jil Sander (ТЦ Петровский Пассаж); парка, ALEXANDER TEREXOV; кольцо, Tiffany & Co, собственность героини

Нужно сказать, что при этом Вероника – не избалованная дочь, а воспитанная 20-летняя девушка, которая сама зарабатывает себе на жизнь. Она выбрала путь, который называет «Не сидеть у мамы на шее» и в 19 лет устроилась в digital-отдел одного из самых известных в Москве пиар-агентств RSVP менеджером по спецпроектам.

По стопам мамы она идти не собирается, а планирует открывать собственные заведения: «Хочу быть менеджером предприятий. Я понимаю, что не смогу писать, не смогу стилизовать съемки так же круто, как это делает моя мама. Все-таки, за какими-то тенденциями я не успеваю. Вот сейчас, например мы были на Мальдивах и делали две съемки для Glamour: c Леной Темниковой (31) (это уже не секрет) и с одной моделью. Некоторые вещи я все еще не понимаю. Да, что-то хочется сорвать с рейла и срочно надеть, а что-то - вообще не про меня. Но мама умеет так миксовать вещи, что ни один другой стилист в жизни бы не догадался сделать так же, а потом это становится трендом и в этом начинают ходить звезды».

Без мамы Вероника никуда – больше двух недель порознь Фёдоровы провести не могут. Сейчас Вероника уже задумывается о втором высшем – тоже менеджментском, и из двух вариантов: Германия и Питер , склоняется ко второму – ближе к маме. «Мы с мамой дико близки, а из Петербурга ездить к ней будет куда проще, чем из Германии».

Только вот как Федоровы будут делить семейный гардероб – пока неясно. Вероника частенько носит мамины винтажные туфли Prada , а еще платья, сумки, верхнюю одежду и многое другое. Маша не протестует. Единственное, чем не любит делиться – это черные футболки. «А сегодня она ушла на работу в футболке с лого группы AC/DC , и я подумала: «Надо у нее ее как-нибудь взять!»», - смеется Федорова.

Платье-комбинация, Marks & Spencer, собственность героини; парка, ALEXANDER TEREXOV; босоножки, Furla

В шкафу самой Вероники тоже очень много вещей, что называется, с историей. Например, футболка с надписью BBN Knights (лет 6 назад она купила ее в Бостоне, когда ездила туда по обмену), толстовка 5 preview из Podium Market с огромным черными капюшоном (даже сам бренд оценил, как круто она сидит на Веронике и «пролайкал» ей все фотографии в Instagram) и бархатная комбинация – «Не поверишь, Marks & Spencer ».

все слайды

И все-таки, самая знаковая вещь в ее гардеробе – сиреневое платье Alexander Terekhov , в котором Вероника дебютировала в 2015-м на балу Tatler , и с ним тоже приключилась целая история. «Изначально оно должно было быть голубым, потому что Саша видел меня именно в этом цвете. Мы очень долго ждали ткань из Италии, а когда ее привезли, мы поняли, что ее выкрасили в сиреневый. Но мы моментально влюбились в цвет, и в итоге Терехов сшил для меня прекрасное платье». Кстати, в начале марта Федорова листала Instagram и случайно наткнулась на фото оперной певицы Хиблы Герзмава (47), которая выступала в точно таком же – и тоже от Терехова – «Тут меня взяла гордость», - смеется Вероника.

Знакомьтесь, Мария или, как ее называют в прессе, Маша Федорова, главред российского Vogue. Ещё совсем недавно Мария работала главным редактором Glamour, который так же как и Vogue, принадлежит издательскому дому Condé Nast.

“Маша Федорова в 1995 году окончила факультет промышленного дизайна МХПИ им. Строганова. В Condé Nast Маша Федорова пришла в августе 2001 года редактором отдела моды журнала GQ, в 2004 году была назначена директором отдела моды GQ. В Glamour Маша Федорова работает с момента его запуска - с 2004 года - в должности директора отдела моды. В 2010 году Маша назначена главным редактором Glamour.”

По словам Аниты Гиговской, президента Condé Nast Россия, Маша – один из самых опытных профессионалов глянцевой индустрии. “За 8 лет во главе самого тиражного модного журнала страны Маша привнесла в Glamour много современных тем и проектов, от съемок с паралимпийцами до специальной рубрики моды для девушек немодельных размеров. При Маше цитируемость и упоминаемость Glamour выросли в разы.

Маша обладает уникальным опытом - она всесторонний редактор, талантливый ментор, прекрасный стилист, популярная медийная персона.”

Помимо выше перечисленных замечательных качеств, Маша многие годы обладала очень нестандартной для мира моды фигурой. Но за последнее время она преобразилась до неузнаваемости.

Мария всегда предпочитала одежду в стиле casual и даже на светских мероприятиях не изменяла этому стилю. Согласитесь, одеться так, чтобы не вызывать вопросов, женщине габаритной довольно сложно. Не все образы Маши нравились критикам.

Покупала Маша свои наряды в основном за рубежом. Но со временем она оценила некоторых отечественных дизайнеров, таких, например, как Terekhov и Walk Of Shame.

Когда в одном из интервью Маше задали вопрос, чем бы она могла заниматься ещё, она ответила:

“Если бы я перестала быть главным редактором, то, наверное, я бы хотела попробовать сделать свою линию одежды для женщин с нестандартной фигурой. Ни для кого не секрет, что сама я далека от 90-60-90, мне это не мешает и не мучает, но, как стилисту, мне интересно было бы что-то придумать.”

Приблизительно год назад, по крайней мере судя по фото, Маша занялась своим здоровьем, и сейчас мы видим ее заметно похудевшей и похорошевшей. Мне думается, что многим дамам это может стать прекрасным примером того, как здравый смысл и сила воли могут преобразить человека.

Стиль Марии преобразился, он стал более женственным и романтичным.

Без сомнения, на пост главреда Vogue назначена стильная, умная и красивая женщина.

Что касается личной жизни, то у Марии есть взрослая дочь Вероника, про мужа информации пока я нигде не нашла.

Фото vogue.ru, glamour.ru, spletnik.ru.

До скорого,

Меня попросили рассказать подробнее о главном редакторе журнала "Гламур" Маше Федоровой. Без проблем! Вот аж целый пост о Марии:-)

Маше 42 года. Не Марией, а Машей называет она сама себя - например, в личном Инстаграме имя указано как "Маша". Так что, нравится не нравится, а пусть будет Маша. В мире глянца наша Маша уже давно, и начинала она с журнала Playboy с должности ассистента главного редактора.

"Начала я с того, что предложила свою помощь на съемках натюрмортов из мужских рубашек, а через полгода в журнале Playboy мною был создан отдел моды", - рассказывает Маша.

В 2001 году Маша стала редактором отдела моды в GQ. Об этой работе она вспоминает так: "В GQ я получила возможность работать с самыми известными западными фотографами, что для меня, как для стилиста, было невероятным стимулом!"

О работе: "Когда мы делали выездные съёмки и получался хороший результат, американские или, например, французские фотографы часто говорили мне: «Ой, с тобой так классно работать, ты всё делаешь абсолютно на уровне, давай к нам». Мне было приятно, что они воспринимают меня не как медведицу-диковинку с московских улиц, а как равного профессионала".

В 2004 году перешла в только что открывшийся журнал Glamour, также в отдел моды. С июля 2011 года Маша заняла пост главного редактора этого журнала. "Я человек глянца. Я очень люблю моду и весь этот процесс, он дает мне жизненную энергию и держит в тонусе все 18 лет моей карьеры". - признается наша героиня.

О личной и семейной жизни Маши известно, что у нее есть дочь Вероника, ей 16 лет. Намеков на мужа как-то не обнаружено.

"Если бы я перестала быть главным редактором, то, наверное, я бы хотела попробовать сделать свою линию одежды для женщин с нестандартной фигурой. Ни для кого не секрет, что сама я далека от 90-60-90, мне это не мешает и не мучает, но, как стилисту, мне интересно было бы что-то придумать", - рассуждает Маша.

Про свой стиль Маша говорит так - "Я могу с гордостью сказать, что в последнее время в моём шкафу появилась масса вещей российских марок. Не только московских. С начала весны я постоянно хожу в одежде питерского ателье, и меня даже на улицах девушки останавливают, спрашивают, откуда эта юбка или этот плащ. Люблю Terekhov и Walk Of Shame. Надеваю вещи от сестёр Рубан".

"Очевидно, что у меня больше проблем с поиском одежды, чем у девушек со стандартной фигурой. Соответственно, я выбираю магазины, где есть вещи свободного кроя. Например, в H&M есть линейка для полных - мне там подходит не всё, но иногда я покупаю там базовую одежду - брюки хаки и свитшоты. Рубашек джинсовых у меня несколько оттуда. Хожу в Marina Rinaldi в «Петровском» или «Смоленском пассаже», но далеко не всегда выхожу оттуда с покупкой. Когда бываю в Милане, всегда захожу в три магазина: всё в тот же Marina Rinaldi, в Persona - это вторая линия Marina Rinaldi - и в Prada, чтобы присмотреть обувь. После показа Chanel в Париже обязательно захожу в Chanel на Рю Камбон, это уже традиция".

"Я окончила Строгановку, и коллекция Chanel весна-лето 2014 на тему художников и искусства мне понравилась безумно. И там были дико красивые вещи. Но холщовый рюкзак за три тысячи долларов я сейчас себе не могу позволить. Я сделала похожий сама".

"Я пыталась носить только чёрное, но мне стало очень скучно. Меня всё время тянет на эксперименты. Я то одеваюсь в стиле рок, то, как сейчас, в стиле Одри и Грейс: накупила в Америке платьев в стиле 50-х, хожу в юбках в цветочек So Number One и с принтом-мухами Alexander Arutyunov".

У Маши есть профиль в Инстаграм: mashildaglam

Интервью:
Маша Федорова ,
главный редактор российского Vogue

интервью:
юлия выдолоб

«Новый главный редактор, новый журнал и модный сезон» - баннер на сайте российского Vogue звучит решительно. Перемены в издательстве Condé Nast и правда большие: в феврале у российского Vogue (и как следствие - у Glamour) сменился главный редактор. Виктория Давыдова, руководившая Vogue с 2010 года (именно она сменила на посту Алену Долецкую) покинула издательский дом - слухи об этом ходили давно, и новость уже мало кого удивила. На важную должность заступила Маша Федорова - экс-главред Glamour и один из самых живых, веселых и медийных редакторов в российской индустрии моды. The Blueprint расспросил Машу о том, какие перемены ждут журнал, чем отличается работа в Glamour и Vogue, как меняется и с кем сейчас конкурирует глянец и чего, по ее мнению, не хватает сейчас журналу Vogue.

Больше стало работы?

Работы стало больше. Ценности немного другие, fashion attitude другой. В Glamour я больше исходила из образа жизни, который я веду, но с оглядкой на реальную жизнь, на то, что может быть интересно реальным людям. Для меня было принципиально важно, чтобы в Glamour была жизнь кроме моды. Несмотря на то, что Glamour - это главный массовый модный журнал, мне казалось важным донести, что мода - это часть жизни. Приятная, интересная, важная, увлекательная. Веселая.

Разве для кого-то она не часть жизни? Мы все носим одежду.

Я знаю много людей, для которых одеться в соответствии с обстоятельствами и кодами, которые есть в обществе, - это проблема. Они гораздо лучше себя чувствуют в чем-то попроще, но вынуждены соответствовать ситуации. И для них все это превращается в ад, они не знают, куда идти и что им надо. Поэтому, конечно же, мы были проводником в этом мире реальной одежды и реальных образов. Но я всегда считала важным насытить этот журнал чем-то другим, для меня это было самое ценное. Поэтому там всегда было social, культура, отношения, секс. Секса чуть меньше.

Почему?

Потому что я попала в такой период. Все журналы, которые раньше произносили слово «секс», теперь не должны бы этого делать. Это тоже палка о двух концах: сейчас загоним секс во что-то необсуждаемое и опять вернемся в Средние века, упремся в лицемерие. Все прилично, с одной стороны, и абсолютно непристойно - с другой. Сейчас с этим сложно. Может, и хорошо, что я ушла делать что-то другое.

Что принципиально иначе в Vogue?

Это в первую очередь мода, мода как прикладное искусство. Хотя, мне кажется, мы стали больше уделять внимание другой части моды - не прикладной. И я дико рада, что сейчас такой подъем. И фильм «Дрис», который мы недавно посмотрели, и «Вивьен Вествуд». Гораздо более широкой публике покажут «Серые сады» (культовый в среде профессионалов моды документальный фильм 1975 года будет представлен на Beat Film Festival. - Прим. ред.). В целом все меняется. Раньше можно было говорить о том, что Vogue - главный и единственный, и его подпирают пара журналов, которые метят на его место. Сейчас понятно, что мы конкурируем не между собой, а с интернетом, потому что там есть все. И большинство наших читателей уже продвинутые и могут сами все выбрать - ну или они так думают. Поэтому мы уже давно перестали быть информационным вестником про моду и стали больше аналитическим, стилистическим альманахом. Опять же люди уже не могут доверять всем. Они живут как в Telegram, где ты сам себе делаешь набор того, что ты читаешь. В данном случае ты не выбираешь по выносу, с какого слова начинается сегодня Telegram. Ты уже выбрал канал и читаешь все, что тебе там дают.

То есть это, по сути, бренд, к которому человек лоялен?

Да, но в какой-то момент бренд может надоесть, и человек с таким же рвением может убежать. Это же как мода, все быстро. Пришел новый дизайнер в Dior - все бросились в Dior. А кто-то Dior бросил и ушел за Демной. Или обратно к Карлу.

Как сделать, чтобы не убежали?

Сейчас два стресса в моей жизни. Стресс по поводу ожиданий. И второй - груз ответственности. Ожидания, понятное дело, у всех разные, и я все равно не могу соответствовать им всем. Я могу сделать честный продукт, потому что я знаю, что я и моя команда делаем его искренне. Но это все равно люди и человеческий фактор. Это не просто умения, это еще и вкус, мнение каждого по отдельности. Было бы, наверное, проще взять какого-то человека извне, который бы пришел и сказал, что он все знает и сейчас все будет. То есть человек, с мнением которого у вас не будет возможности поспорить. А я люблю, когда со мной спорят, я сама люблю спорить. Я так воспитана.

Есть вещи, о которых я говорю, что не хочу так, борюсь с ними. Но я не радикал. Вот если я вычислю источник определенных мыслей или стилистических течений, если я вдруг пойму, что от этого человека исходит то, от чего я хочу избавиться, что я сделаю дальше с этим человеком: я его должна уволить или перевоспитать? Я, конечно, за перевоспитание. Или за диалог. Убедите меня.

А что это может быть, например?

Мне кажется, моя редакция уже понимает, на что я реагирую, но все равно есть вещи, которые пока я не могу сдвинуть. Я знаю про эту редакцию, что они привыкли делать, как им говорят. А сейчас я им даю свободу, я пришла со словами, что моя дверь всегда открыта. Я очень не люблю разговаривать за закрытыми дверьми. Я говорю им приходить со своими идеями, я очень хочу их услышать. Там же работают модные, классные, молодые. Я там не только для того, чтобы приходить и говорить, что меня ночью осенило, я хочу так. Я, безусловно, имею на это право и имею гораздо больше опыта, чем они. Но я там и для того, чтобы помочь им реализовать себя, эти идеи. Мне немного странно, что этого происходит, на мой взгляд, мало.

Если вернуться к интернету - насколько журналу важно сейчас быть первым?

В журнале Glamour нужно было попасть в информационную волну и поле, и твоя внутренняя профессиональная честь и гордость - сделать это первыми, лучше, чем другие. В Vogue мы априори должны быть первыми. Здесь других вариантов нет. Но эта аксиома обрастает объективными сложностями. Потому что есть ли смысл делать материал про новое кино, которое увидят для начала сто человек на эксклюзивной премьере? А все остальные сотни тысяч, которые тоже читают Vogue, увидят это кино через два-три месяца. Норма это или нет - я все время задаю себе этот вопрос. Нужна мне шуба из осенне-зимней коллекции в июньском, июльском номере, когда все, о чем я мечтаю, - это оказаться на пляже? Но мы должны быть первыми. Если все об этом пишут в сентябре, значит, мы обязаны об этом написать как минимум в августе, а то и в июле. Для меня это адская ломка.

Обидно бывает, когда ты находишь человека, персонажа, новый бренд, что-то классное, а народ еще не готов, читает и не запоминает. А потом проходит год-два, этот человек начинает завоевывать стадионы или подписчиков, сейчас в них все меряется. Потом, когда человек взлетает и какой-то другой журнал его берет, все смотрят и говорят, что они первые. Нет, это мы были первыми, еще год назад! Мы вас готовили к тому, чтобы сейчас это воспринималось как вау.

Ты часто говоришь «нет»? От тебя вот этого холодка Vogue абсолютно не исходит.

Я учусь «высокой культуре отказа», как говорит Карина Добротворская (президент и редакционный директор Brand Development Condé Nast International. - Прим. ред.). Я просто понимаю, что мне самой надо абстрагироваться от многих вещей, чтобы смотреть на них со стороны. С холодным сердцем и с пониманием того, что у этого человека есть влияние на умы и сердца и он сделал что-то вау для моды, для общемировой культуры, а вот этот нет. Гораздо меньше здесь надо слушать сердце. Это звучит не очень, но мне кажется, что я дала дорогу некоторым молодым, которым, может быть, не дали шанс в другом месте. Я просто отнеслась к этим людям по-человечески. Увидела человека за брендом или за тряпками. И если бы сейчас они пришли сюда, я уже не имела бы права включать такую степень человечности. У меня просто и времени нет, и отсев острее.

И читатель совсем другой.

Я бы сказала, что у Vogue очень разный читатель. Это тоже надо иметь в виду. Мало людей, которые читают Vogue и могут себе позволить кутюр, высокое ювелирное искусство. Конечно, читательская аудитория гораздо шире, чем нам иногда представляется. Это и те, кто интересуется модой, кто хочет быть в курсе событий, и те, для кого это профессия. Их очень много, это и дизайнеры, и конструкторы одежды. Очень много студентов, студенток, для которых это такая сказка. То, что, мне кажется, мы немного упустили за последнее время. Мне хочется вернуть эту сказочность не с точки зрения недоступности и холодности, а с точки зрения того, чтобы люди захотели оказаться в этом мире. Чтоб им не сверху спускали, что можно, а что нет. Я воспитана на Vogue Грейс Коддингтон, Тони Гудман. Они делают такие сказки и такие истории, в которых хочется оказаться. Это как кино 3D и полное погружение, когда тебе хочется оказаться рядом с этими людьми, поиграть в их игры, поговорить с ними, послушать, что они скажут. Поэтому и хочется так одеться. Есть люди, которые мыслят рационально. Они выбирают для себя проводника. Вот Демна [Гвасалия] сделал так, значит, это модно. Vogue сказал, что так надо, значит, так надо. А есть люди, которыми движет эмоция. И я хочу эмоцию. Мне важна эмоциональная составляющая. Я считаю, что роскошные и богатые или не очень роскошные и богатые, но очень стильные люди улыбаются, ловят кайф - и в этом их сила. И они должны это показывать. Эмоциональная сторона ушла, мы заигрались в эту игру, в strike the pose.

Наша жизнь сейчас очень сложна: в ней и политика, и социальная повестка. Это было в Glamour, а в Vogue должно быть?

Наличие стразов у тебя в гардеробе не влияет на серое вещество, но оно, в свою очередь, влияет на здравый смысл и вкус. Моя задача - держать баланс между культурой и модой, между политикой и модой, социальными явлениями и модой. Опять же я возвращаюсь к тому, что моя авторитарность и авторитарность Vogue все равно зависит от многих частностей. Я не могу одна писать журнал, тогда это была бы книга. Есть несколько авторов, которые свои книги теперь пишут. Но в основном пишут их, когда уходят из Condé Nast. Я пока тут поработаю.

Мои социальные сети - это отражение жизни, а моя жизнь действительно переплетена с работой очень плотно. Сейчас в Нью-Йорке друг и контрибьютор журнала Vogue мне рассказывал, как они с друзьями залипают в моем инстаграме и ржут, воспринимают какие-то вещи как перформанс, продуманный арт-ход. И он считает, будто я что-то делаю специально, по сценарию. А сценария нет. Кто-то меня сейчас обвиняет в этом, кто-то подстегивает к тому, чтобы быть поспокойнее, потише, меньше селфи. Я стараюсь, поэтому я оставила себе второй инстаграм, но у меня теперь не хватает на него времени. Иногда полдня не могу загрузить картинку, потому что мне надо к ней придумать текст, а времени нет. Как любому нормальному человеку, мне хотелось бы почаще уезжать на перезагрузку. Я страдаю от того, что у меня нет времени читать. Я маниакально покупаю книги, я люблю печатные книги ровно потому, что на странице в этот момент не всплывают окна и уведомления. Но я в какой-то момент поняла, что бороться с этим не надо, я просто ловлю кайф. Наверное, моя резистентность и стрессоустойчивость зиждется на том, что я очень искренний человек. Иногда мне это мешает. Я сейчас тренирую poker face и учусь держать дистанцию.

Я искренне считаю, что у нас с героями все хорошо. Мы ругаем то, что есть здесь, а все, что там, нам кажется прекрасным. У нас есть такое из-за железного занавеса, в котором мы спустя много лет, похоже, оказываемся и сегодня. Поверьте, если вы поедете туда не как турист на несколько дней и зависнете там, то поймете, что там примерно то же самое. Просто они с гораздо большим пиететом относятся к своим. В Glamour с этим было проще. В Vogue к героям требований больше. Человек должен быть интересным, классным в определенном смысле этого слова. Набор брендов должен быть, все равно мы оцениваем по одежке. Я вот сейчас сама с собой борюсь - у меня в [июньском] номере, по-моему, половина культуры, художники, писатели, Ксения Собчак с документальным фильмом. Я давно с ней познакомилась, снимала ее, когда она еще была в образе блондинки в шоколаде. Это меня, с одной стороны, напугало, а с другой стороны, я понимала, что мимо ее суперактивности пройти невозможно. Ее президентская кампания очень показательна. Многие мои друзья, которых я заставила послушать ее речи, досмотреть до конца, стали по-другому относиться. До этого они делали выводы о ней на основе выбора ухажера или платья. Так же нельзя. Люди увидели, как она себя ведет, формулирует мысли. Как то, что она сказала на Hello!, что наличие платья в блестках не атрофирует мозги. Ты имеешь право ходить не в тряпье, ты имеешь право выбирать не «интеллектуальных» Ann Demeulemeester или Rick Owens. Почему ты не можешь радоваться жизни, надевать красивые платья, украшать себя блестками, краситься, укладывать волосы и при этом быть вдумчивым человеком?

Тогда почему вы готовы принять Pussy Riot, бодипозитивизм, небритые подмышки, но не готовы принять гламурные платья? Это тоже несправедливо - вы начинаете шеймить в другую сторону. Если мы допускаем право всех на разный образ жизни и мыслей, мы не можем отказывать ей просто потому, что она была блондинкой в шоколаде. Мне кажется, все не без удовольствия смакуют исторические хроники становления нашего бизнеса или политики. Один торговал оружием, второй - телефонами на Митинском рынке, и все выросли кто в олигархов, кто в политиков, кто в бизнесменов. Вы выбираете, где можно закрыть глаза на прошлое. А тут она была в «Доме-2». Была, но вы же сами это все и смотрели. Ксения вообще одна из тех, кто заставил меня думать о diversity, о развитии человека и о принятии разных точек зрения. О перспективе, с другой стороны. Она заставила меня принять что-то в себе и окружающих. Удивительный человек, о котором я никогда не думала, что он может так влиять на мою жизнь. Ну вот и как можно поговорить на одну полосу с такими людьми?

{"width":1200,"column_width":90,"columns_n":12,"gutter":10,"line":40} false 767 1300 false true {"mode":"page","transition_type":"slide","transition_direction":"horizontal","transition_look":"belt","slides_form":{}} {"css":".editor {font-family: tautz; font-size: 16px; font-weight: 400; line-height: 21px;}"}